Картавящая, сонная, непрерывно курящая дикторша советского разлива объявила в давно устаревший,
с точки зрения современной аудиотехники, громкоговоритель :«Отправляется скорый поезд Роддом-Морг, просим пассажиров занять свои
места». Машинист дает гудок и неспешно тяжелый тепловоз начинает свое медленное движение. К середине маршрута тепловоз сменяться электричкой
скорой электричкой, к концу и вовсе — Хюндай.

Такси остановилось у парадного входа. Человек стремглав вылетел из машины, схватил чемоданы, объем которых был не менее
объема воды, который вытеснял под собой «Титаник». Удивительно, что вес их был ничтожно мал. Открылись двери вокзала,
там толпилось изрядное количество разношерстного народу. Человек старался протиснуться сквозь потные, толстые тела, но его скудное
массой и здоровьем тело то и дело оказывалось в противоположной стороне от выхода на перрон. Послышалось агрессивное шипение воздуха, продувающего тормозные системы.
Через окно было видно, что проводница в самом последнем вагоне поднимает флажок. Гудок. Поезд тронулся. Выпали чемоданы, покатилась
ручная поклажа, даже бутерброды и термос из дому поддались гравитации. Вокзал вмиг опустел. Не было ни единого тела, не дававшего человеку
попасть в свое купэ. Все эти лица смотрели на него из вагонов, чему он достаточно сильно удивился, но не настолько, чтоб разочароваться в себе, что он не там, то он не с ними.
Поезд набирал ход и было бессмысленно его догонять прямо на перроне. Естественно, он знал о промежуточных станциях. Брак, рождение ребенка, похороны матери.
Может подхватить такси? Ведь недалеко, всего 20 лет, а если срезать через детскую комнату милиции, то совсем близко…
Но он не хотел… Впервые, на пустом вокзале, с пустыми руками и головой он чувствовал себя счастливым… Он был свободен.
А ушедший поезд неумолимо ускорялся.